ему все с рук сойдет!
– Какой кошмар! Ну расскажите… Я умираю от любопытства. Обожаю чужие тайны… и их раскрывать.
– А вы тоже, как и Илюша, писатель?
– Почти… Начинающий…, – хохотнула Татьяна.
– Он хотел сделать меня героиней своего первого романа. Я ему всю душу излила – и про себя, и про несносные туфли… и даже про майку. А он! Он даже слушать дальше не стал…
– Про майку? Безумно интересно! Пройдемте вместе вдоль берега… Уж я вас не подведу и в точности все опишу.
Татьяна взяла старушку под локоток. И новые «подруги» в сопровождении Дуськи отправились к мосткам.
– Жениха звали, кажется, Тарас… Накачанный такой…, с татуировками и коротким ежиком. На вашего приятеля похож.
– С татуировками? – вдруг расхохоталась Татьяна.
– Кажется, да… В темноте было не разглядеть. На нем в тот вечер была майка с надписью…
– Майка? Как у Максима?
– Ой, вспомнила! Жертва называла его Максимом… Но в шуме волн было не разобрать. Кстати, где он сейчас, этот ваш неугомонный приятель? Неужели в море…?
– Да. Качается на волнах. Ничего не боится. Смотрите – одна голова в воде торчит.
Сентябрь 1996 г., Никосия, Кипр
От его легкого прикосновения Шоира вздрогнула, как под ударом электрического тока.
– Успокойтесь, пожалуйста, – еле слышно произнес Илья. Выпейте воды. Криком и слезами не поможешь. Расскажите все толком и по порядку. Я не сомневаюсь, что вы сделали это в состоянии аффекта, эмоционального возбуждения…, так сказать. Успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста. Вместе мы сможем вытащить Олега из тюрьмы.
– Помочь? Да, да, вы правы. Я должна помочь… Да, должна как-то теперь спасти репутацию нашей фирмы. Поеду и дам показания, что это я оформила те злосчастные документы… Скажите, к кому и куда мне нужно обратиться?
– Что?! – вскричал пораженный Илья. – Документы? Вы имеете в виду эти фиговые бумажки с разноцветными ленточками? Я уж подумал, вы совершили что-то серьезное.
Вздох разочарования вырвался у него из груди. Еще минуту назад он был почти уверен, что Шоира без памяти влюблена в Олега, и что именно она каким-то образом причастна к убийству его невесты. Впрочем, первый пункт он пока еще исключить не мог. Госпожа Петриди краснела и бледнела неспроста. Надо снова вызвать ее на откровенность.
– Вы напрасно иронизируете. Это официальные документы компании. А оффшоры – это бизнес для серьезных людей, с большими капиталами, он требует предельной аккуратности и осторожности.
– Не понимаю. Это же всего-навсего оболочка, мыльный пузырь с номинальными директорами и акционерами? Что-то вроде «игрушки» для богатеньких.
– Да. Но эту самую «оболочку» очень даже неплохо используют для оптимизации налогообложения, например. И на этом экономят приличные деньги, если подойти с умом. Какие уж тут игрушки. Оффшор, как правило, принадлежит самому предпринимателю, который формально никакого отношения к компании не имеет и управляет ею конфиденциально через номинальных директоров и акционеров. В случае каких-то нарушений в бизнесе вся ответственность ложится на киприотов.
– Ловко наши нувориши устроились за прочной кипрской стенкой… А если прижмут и все вскроется?
– Чтобы прижали, нужны веские основания с российской стороны, за которые его бы приперли к стенке. Доказать фактическое владение компанией не так легко.
– Но почему?!
– Это тайна за семью печатями, и хранится она в юридических конторах таких, как наша. Зачастую создается целая цепочка компаний, которые последовательно владеют акциями друг друга. Докопаться, кто стоит в конце этой цепочки, почти невозможно.
– Это что же такое получается? Если с вашей помощью создаются целые сети подставных компаний, значит, фактически вы содействуете преступникам и проходимцам?! – возмутился Илья.
– Вовсе нет! – вспыхнула Шоира. – Да, мы действительно заинтересованы в сохранении тайны бенефициаров кипрских компаний, иначе нашими услугами никто бы не пользовался. Но мы априори исходим из того, что к нам обращаются добропорядочные люди, которые просто не хотят афишировать свое владение оффшором. И среди них действительно есть те, кто ведет нормальный бизнес. Наше дело зарегистрировать компанию, вести ее документооборот и проверять законность сделок с точки зрения кипрского законодательства.
– А как же российские законы?
– Кипрские компании не могут подпадать под ваше законодательство. То, что некоторые дельцы придумывают разные хитроумные схемы, иногда продают товары сами себе или наоборот покупают товары у себя и тем самым выводят деньги за рубеж на счета своих оффшоров, не наша вина, а дело ваших властей, – жестко произнесла владелица конторы. – К тому же, мы не знаем…, да и не хотим знать…, кто является владельцами российских предприятий, участвующих в подобных сделках.
Илья потер переносицу и обреченно вздохнул. Ну, и «кухня»… С российской «смекалкой и предприимчивостью», таких дел можно наворотить… Впрочем, к «Инферре», это никакого отношения не имеет, она то уж точно никакой торговлей не занимается.
– Ладно, проехали… А что это за документы, из-за которых вы так расстроились? И как они связаны с Олегом? – сурово произнес Илья прокурорским тоном.
Шоира снова поникла, зажалась, будто свернулась в клубок.
– Это… Это как раз и были документы о передаче акций Арлингтона! От одного владельца к другому…
– Ну и что? Что тут такого?
– Мне показалось, что одна из подписей – поддельная. И Олег вел себя неестественно, нервничал…, как будто чего-то опасался.
– Думаете, он знал об этом или сам подписался?
– Трудно сказать. Но, возможно, догадывался или что-то подозревал. А мог вполне подмахнуть, если его заставили… Он ведь однажды за меня расписался, когда не было связи. Вы, русские, – очень безалаберные люди, – горько усмехнулась киприотка.
– Ну, а вам, вам-то какая разница? Был какой-то Сидоров или Сидорчук, а стал Иванов или Петренко…
– Против конкретно Сидорова или какого-нибудь Иванова у меня возражений нет. Нам действительно все равно. Но тут есть одно обстоятельство… Понимаете…, понимаете… Только строго между нами…
– Само собой, Шоира.
– Я… Я просмотрела некоторые сведения в российском реестре компаний, что находится у вас в открытом доступе. … Наш кипрский Арлингтон в позапрошлом году выиграл тендер и дешево приобрел акции какого-то крупного уральского завода, кажется, тогда убыточного. Возможно, теперь он на плаву… и даже приносит ощутимую прибыль.
– Ну и что?
– Стоимость такого предприятия может сейчас исчисляться в миллионах долларов! И новый владелец Арлингтона получает все!
Сентябрь 1996 г., Пафос, Кипр
– Девушки-красавицы, а куда это вы от меня сбежали? – профыркал Максим, вытряхивая воду из ушей.
– Выхожу, понимаешь ли, из воды, а милой подруги и след простыл. Это как же понимать Танюша? Я уж подумал, тебя волной смыло или Горгона-Медуза утащила…
– Спасибо за Горгону…! – возмутилась Аделаида.
– Не принимайте на свой счет, мадам… Боюсь, вы перегрелись на полуденном солнце. Я украду у вас свою красавицу? Не возражаете? Пойдем-ка еще поплаваем… Водичка сегодня…
– Погоди, дорогой…, что-то не хочется… Мы тут… мы тут… еще не все обсудили с моей новой подругой… Представляешь…, тут оказывается действует маньяк…, а она…, она стала свидетельницей настоящего преступления… И ей показалось…
– Пойдем…, пойдем, дорогая. Ей, видно, померещилось на старости лет…
– Ну, Максим, погоди… Так интересно…
– Ничего мне не показалось, – пробормотала расстроенная Аделаида, бледнея под свирепым взглядом